Девять жизней черной кошки - Страница 88

Одним рывком он отодрал скотч и сказал:

– Лиза, спокойно. Говори, но не дыши. Где они?

– Нет… в… доме… – едва вымолвила она. – Ждут вас…

– Тчшш… Хорошо, Лиза, теперь молчи. И не бойся, – уговаривал ее Гриша, погладив по щеке кончиками пальцев. – Ты умница, потерпи еще немножко. Андрюха, свет. – Тот посветил ему, взяв дополнительно фонарик Гриши, который водил пальцами по лескам, почти не касаясь их. – Посмотрим, посмотрим, что они придумали… Ну, гады… Так, хорошо… Лиза, ты же знаешь, что нельзя шевелиться? Не кивай! Вот и молодец. Андрюха, разговаривай с ней, она дрожать начала.

– Лизонька… – произнес Андрей и проглотил комок, потому что ужас в ее глазах не проходил, но к нему добавились слезы, потоком хлынувшие по щекам. Он боялся, что она расслабится и обмякнет после такого страшного напряжения или сделает непредвиденное движение. – Лиза, Черкесов с Вероникой дошли до города, они в машине. И ты скоро будешь с ними. Там хорошая погода, на улице… Ветер утих… и снег уже не идет…

– Чего ты с ней, как телеведущий, базаришь? – прокряхтел Гриша, склонившись к ногам Лизы. – Про погоду он рассказывает! От себя скажи что-нибудь, отвлеки, а то мы все не узнаем, какая погода будет завтра.

А Андрей не находил нужных слов. Черт, куда же они деваются, слова? Когда нужно, застревают где-то на полдороге. А если сейчас они взлетят вместе с домом? И Лиза никогда не узнает, что он чувствует, потому что он не успеет сказать. И слова наконец нашлись:

– Лиза, я хотел сказать… Давно хотел сказать, да все как-то не получалось. Знаешь, ты мне подходишь. Правда, не знаю, подхожу ли я тебе… Ну а что я могу предложить? Тяжелый труд, особенно летом. И это помимо твоей работы. Вряд ли нам удастся в ближайшие несколько лет съездить отдохнуть. Норковое манто я тебе тоже не куплю, у меня долгов много и будут еще. Поэтому ни о каких сережках, колечках не может идти и речи… пока не может. Дома я почти не бываю, только ночую. И охоту люблю. В выходной поохотиться – самое милое дело. Да, чуть не забыл. По ночам я храплю, говорят – громко… Если тебя это не… в общем, тогда…

– Хе-хе-хе, – закудахтал Гриша. – Первый раз слышу, чтоб девушку так пугали, предлагая ей выйти замуж. Лиза, я б на твоем месте удрал от него прямо с этим стулом.

– Ну, ты! – прикрикнул на него Андрей. – Шевелись быстрее!

– Да шевелюсь я, – Гриша лег, заглядывая под стул. – А ты не стесняйся, говори, я послушаю.

– Не обращай на него внимания, Лиза, – сказал Андрей. – Ты сейчас ничего не говори, а только подумай, ладно? Не кивай! Просто думай. Я подожду. Ну, что там?

– И под сиденьем есть, – вылезая из-под стула, ответил Гриша. – Короче, кто-то из них шибко грамотный, гирлянду соорудили на совесть.

– Лиза, это ничего, это мы быстро… Гришаня все умеет, а не только примусы чинить. Как будем снимать?

– А держи вот здесь… и здесь… – скомандовал Гриша, и Андрей, с готовностью зажав в зубах фонарик, направив его луч прямо перед собой, взялся за гранаты, помогая другу.

Гриша работал аккуратно. Теперь он начал говорить:

– Лиза, ты не бойся… Как только освободим «лимончики» от лесок, они станут бесполезными железками. Тут главное, чтоб чека не вылетела… Но она не вылетит, клянусь! Эту я сейчас… Командир, отпустишь по моему строгому указанию, не раньше. Так, одна есть… Вот, говнюки, постарались. Сколько ж ты так просидела? Ага, теперь то, что в левой руке, отпусти… берись за эту… Отлично!

С Лизы сняли семь «лимонок». Проверили, не осталось ли на ней лески, ведущей под стул, но последняя граната уже не представляла опасности. Затем разрезали веревки.

– Вот и все, Лиза, можешь вставать, – свободно вздохнул Гриша.

– Не открывайте двери, – сказала она с трудом и попыталась подняться, но вдруг начала падать на пол.

Андрей подхватил Лизу и перенес на диван. Гриша обследовал двери – там оказались более примитивные устройства, вроде растяжек на лестнице, которые бы сработали по принципу: открыл – рвануло. Тем временем Андрей отыскал в холодильнике воду, налил в стакан и принес Лизе. Когда она выпила немного воды, спросил:

– Где они?

– Не знаю. Где-то поблизости. Последний все здесь заминировал и ушел через второй этаж.

– Так, хорошо. Гриша, фейерверк давай. Пусть знают, что мы были здесь.

– Только ведь тут ничего не останется… – предупредил тот.

– Ничего, Вася новую дачу построит. Лиза, ты как?

– Нормально…

Он помог ей встать, потом снова взял на руки и вынес во двор. За гаражом усадил на пластиковый ящик, валявшийся здесь же, и ждал Гришу. Тот пятился, держа в руках леску, изредка оглядывался, чтоб не оступиться. Наконец сделал знак рукой и лег. Андрей прижал Лизу к себе… раздался взрыв. Внутренности дома осветились пламенем. Андрей рванул к Грише, залег рядом.

В этот момент трое мужчин выскочили с территории стройки напротив, за ними хромал четвертый. Они не зашли во двор, стояли возле ограды и смотрели на пламя.

– Да! – заорал в припадке счастья кто-то из бойскаутов.

Андрей и Гриша подобрались к углу дома.

– Мышеловка сработала! – возвестил главарь.

Гриша опустился на колено, Андрей встал за ним, одновременно они выпустили несколько коротких очередей. Трое свалились, как снопы, четвертый кинулся бежать. Гриша вылетел за ворота и прицелился. Четвертый уже таял в темноте. Тогда Гриша выпустил длинную очередь, затем ринулся к убегавшему, вернее, теперь лежавшему на дороге. Толстогубый лежал ничком, раскинув ноги. Гриша присел, перевернул его на бок – тот был мертв.

Прибежал Андрей, сказал с укоризной: